Лагерь при Берлине
Вчерашним моим рапортом имел я честь вашему сиятельству донести о твердом моем предприятии сего дня неприятеля атаковать, но сной знатно о том уведал или так рассудил себя в отвагу не подвергнуть, ночью выступил и пошел к стороне Шпандоу, почему, как перед светом оное известие до меня дошло, то, послав справедливость оного увидеть небольшие разъезды, препоручил господину генерал-порутчику Панину нарядить гранадерские резервы под командою графа Брюса и полковника Рененкампфа, генерал-майора Гоугребена с десятью эскадронами и драгунский Рижской полк под командою полковника Опочинина, и отправить сколько возможно неприятелю вред делать и в его арьергарду впасть. А сам отправил подполковника Ржевского с трубачем в город о принятии его, но через полчаса, от графа Тотлебена рапорт, что оной город войску ея императорского величества под протекцию подвергается и вороты действительно отворил. И после того генерал-фельдцейхмейстер граф Ласси приехал ко мне, с которым я в город проехал и вследствии данные графу Тотлебену инструкции поступать приказал, и при том надлежащие в том наставлении дал. Потом ездил в лагерь команды помянутого фельдцейхмейстера и, возратясь, от господина генерал-порутчика Панина рапорт получил о произшествии препорученного ему - об отправлении в погоню за неприятелем, который состоит в том, что, поспешая со всею удобовозможною скоростию, послав вперед с имеющимися в команде его донского полковника Дьячкина двадцатью пятью казаками своего адъютанта, капитанского ранга, Николая Панина, с тем повелением, чтоб он, стараясь непременно ушедшего неприятеля арьергард догнать и сообщаясь с нашим преследующим за неприятелем легким войском, приказал бы, дабы они, как возможно, атакуя всеми образами, удерживали и подавали способ ему его догнать. Оной же адъютант, наехав прежде всего небольшой неприятельский пикет, кой несколько пред его арьергардом назад для примечания отдалился, тотчас теми казаками, атаковав, погнал до настоящего их арьергарда, а в то же время поспешающим от правой стороны бригадиру господину Краснощекову и гусарскому полковнику Подгоричани он подтвердил им потому ж от меня данное повеление, которые со всею своею ревностью, с известною их храбростию, ничего не мешкая, его адъютанта, гнавшего уже от левой стороны означенной неприятельской пикет, не только подкрепили, но, совокупясь все вместе, догнали настоящей неприятельской арьергард, который состоял пехоты полк Клейстов, один батальон Вуншев, королевских егерей триста человек да кавалерии четыре эскадрона и два эскадрона гусар Клейстовых же, - со всею ополчивостию атаковали.
Храбрость же подчиненных их то произвела, что оный весь арьергард в замешательство и бегство обратили, так что уже ему не осталось ни способу, ни нужды с тяжелою кавалериею и пехотою его догнать. Для чего он прошел город Берлин к стороне Шпандоу перед лесом, сквозь которой неприятельской арьергард гнан был, на лежащих высотах занял тою с ним посланною командою пост и поручил его содержать до повеления генералу-майору Гоугребену, с тем наставлением, чтоб он как был подпорою в возвращении наших легких войск, так охранял бы Берлин со стороны Шпандоу от неприятеля и от разграбления жителей в нем. Неприятель, можно сказать бегущий, до самого Шпандоу гнан, где уж он свой лагерь занял. В то время, как наши атаковать зачали и от графа Тотлебена команды поспешали к тому, подполковник Текели с Сербским полком и казаки, сообщаясь с помянутыми легкими войсками, посланными от меня, совокупно на неприятеля напали и все оные весьма храбро поступали, засвидетельствует то присланное число ко мне от неприятеля взятых в плен, которых до тысячи человек простирается, в том числе один майор Вуншева батальона, называемый Деденрот, и четырнадцать обер-офицеров, также две пушки.
28-го армея стояла при Франкфурте. Получен рапорт от генерала-порутчика графа Чернышева от 27-го с обстоятельным описанием бывшего 26-го с неприятелем шармицеля при занятии лагеря перед Берлином, а именно, что по приближении его с корпусом, не взирая, что на вышиннах перед Берлином, где лагерю быть назначено, небольшой неприятельский корпус лагерем стоял и батарею для защиты имел, - с нашей стороны супротивная учреждена, с которой и пальба из пушек началась, через что неприятельская не только к молчанию приведена, но и весь неприятельский корпус в бегство обратился, с оставлением одной двенадцатифунтовой пушки, одной гаубицы и одного ящика с зарядами. Нашею батареей командовал артиллерии майор Лавров, который так искусно и расторопно из поставленных орудий неприятеля действовал, что заслуживает не малой похвалы. В то самое время стоящая перед левым флангом лагеря деревня четырьмя гренадерскими ротами под командою подполковника Лабадия занята, и неприятельские покушения к вытеснению нашего оттуда деташамента добрым порядком помянутого подполковника всегда уничтожаемы были. Почти через весь сей день наши гусары и казаки с неприятельской кавалериею и с гусарами шармицировали и всегда неприятеля до самой пехоты и под городские пушки прогоняли, в котором случае полковник Подгоричани весьма отличным себя показал. В пять часов пополудни вся неприятельская, в шести или семи эскадронах состоящая, кавалерия строится и маневрировать стала, против которой генерал-майор Гаугребен с десятью эскадронами кирасир выступил, но неприятель, как скоро сопротивление увидел, тотчас под пушки ретировался.
В 7-м часу примечено, что по ею сторону города пехота и орудия прибавились, ибо неприятель, построив полки, пушечную пальбу начал, но как уже все орудия с нашей стороны на учрежденные места поставлены и действовать стали, то неприятельская артиллерия к молчанию приведена, и построившееся войско скоропостижно ретировалось с немалым уроном. Наш урон состоит убитыми 3-х гренадеров и в 1-м канонире, ранено 4 гренадера, 6 мушкатеров, 4 фузелера от легкого войска Молдавского полка, 4 гусара, казаков команды бригадира Краснощекова, который также храбро поступил, убито 3 человека и ранено 5, от неприятеля в добычу взято пушка-гаубица и ящик с зарядами, да пленных 35 человек и столько же дезертиров, по объявлению коих неприятель убитыми потерял до 400 человек.
26-го в вечеру генерал-порутчик Панин прибыл к Берлину с авангардом своим, состоящим в 5 эскадронах кирасир и в 6 гренадерских ротах с 6 пушками, а весь деташамент его имел прибыть того ж числа в 11 часов пополудни. И тако оной в два дни маршировал с корпусом более 10 миль.
Получены известия, что принц Виртенбергский и генерал Штутергейм 3-го дня в вечеру к Берлину прибыли. По известиям весь неприятельский корпус сострит в 14 батальонах пехоты, 13 эскадронах кавалерии и 4 эскадронах гусар.
При оном же случае в добычь легкими нашими войсками получено до пятидесят фур экипажу, и много лошадей; неприятелем же, как выше помянутый пленный майор объявляет, брошено в болото две двенадцатифунтовых пушки.
Убитых же и раненых с неприятельской стороны почитается гораздо больше тысячи человек, а с нашей стороны из регулярных никого нет, ни убитого, ни раненого - из гусар Молдавского полку: прапорщик 1, унтер-офицеров - 2, убитых того полку гусар - 30, от казаков ранено есаул - 1, хорунжих - 2, сотник - 1, рядовых казаков - 17, убито за квартирмейстера - 1, казаков рядовых - 14.
Сие толь удачное дело предписать можно особливо храбрости нашего легкого войска, которое пехоту и кавалерию весьма мужественно атаковали.
Я принимаю смелость вашему сиятельству оное рекомендовать, а особливо по всем известиям, которые я получил, весьма отлично в храбрости себя оказали: бригадир Краснощеков, полковник Подгоричани, подполковник Текелли, капитан Молдавского полку, помянутой адъютант Панин и при мне находящийся за дежур-майора Рижского конного полку полковник Мисерев; и прошу за толь храбрые поступки сих трех последних именованных, которые пред гусарами и казаками, впредь отваживая себя, повод им подавали атаки свои производить в способнейших местах, чинами наградить.
Как выше донес, граф Тотлебен, вступя в Берлин, мне потом вкратце рапортом объявляет, что, заняв городские ворота, требует резолюции, сколько ворот в команду генерал-фельдцейхмейстера графа Лассия препоручить, почему, согласясь с последнеименованным, резолюцию дал, чтоб из них двое под их охранением отдать, а именно: Шпандоуские и Гальские, а прочие все пешими заняты были, и при том повторение учинил, дабы немедленно препорученное ему в силе наставления вашего сиятельства без упущения времени исполнил, как он мне и объявляет, что все то вступил, учреди комендантом бригадира Бахмана и в город имеющие в его команде драгунские полки и пехоту ввел.
Сколько ж контрибуции им положено, ибо от меня не меньше велено требовать, как полтора миллиона талеров, ожидаю рапорта так, как о разорении королевского литейного дому и прочего и росписи вещам в цейхгаузах и магазейных.
На вечер получено известие, что неприятель у самого Шпандоу расположился в лагере.
Дезертиров прислано от разных форпостов до шестьдесят человек.
Генерал-порутчик Чернышев
Опубликовано: "Разгром русскими войсками Пруссии", Госполитиздат, 1943, стр. 66-69