Бунина нет развернутой картины этих

Бунина нет развернутой картины этих крупных исторических событий ХХ века.

В своем романе Бунин ограничивается лишь отдельными замечаниями, риторическими

восклицаниями и вопросами или небольшими лирическими отступлениями, в которых,

тем не менее, явственно проступает оценка общественно политической жизни России: «И

почему вообще случилось то, что случилось с Россией, погибшей на наших глазах в такой

волшебно краткий срок?» (1, VI, 41). С первых же дней революционных событий Бунин не

скрывал своей гражданской позиции. Он видел в торжестве большевиков гибель России.

Это трагическое, в оценке писателя, событие он переживал как личную драму, как конец

светлого, чистого и горячо любимого этапа своей жизни: «России – конец, да и всему,

всей моей прежней жизни тоже конец» (1, V, 67). Паустовский не мог открыто высказывать свое мнение, поскольку тогда он поставил бы под угрозу свою жизнь, а его произведения, скорее всего, не были бы напечатаны. Тем не менее, в книге «Начало неведомого века» (третьей части «Повести о жизни») все же можно проследить его несогласие с общепринятой в Советском государстве точкой зрения на Октябрьскую революцию. К этому событию двадцатипятилетний Константин Паустовский отнесся неоднозначно: «Многое я принимал, иное отвергал, особенно все, что казалось мне пренебрежением к прошлой культуре» (5, IV, 518). Еще более интересным является сопоставление дневниковых записей Паустовского того периода и «Окаянных дней» Бунина.