Позже, тихо: - Господи! Ты веси тяжестьПозже, тихо: - Господи! Ты веси тяжесть прегрешений моих! Смилуйся надо мною! Дыхание владыки все тише и тише. Леонтий вздрагивает - нет, жив! На заре... Надобно распорядить, дабы владыку вовремя причастили и соборовали. <Святые мои ангелы, предстаньте судищу Христову! Колене своя мыслении преклоньше, плачевне возопийте Ему: \"Помилуй, творче всех, дело рук твоих, Блаже, и не отрини его!\"> Алексий, как и сказал, умер на заре 12 февраля 1378 года. ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ Бывает, именно в начале февраля (недаром он и бокогрей, и сечень), один день, когда мягкая зимняя сиреневая пелена небес вдруг исчезает, словно бы смытая древним Стрибогом. И будут потом и ненастья, и бури, и снегопады, и лютый холод, и сумасшедшие ледяные ветра, - но это будет уже весенний холод, и весенний ветер, и весенняя непогодь, и в серых, сизых и синих тучах, в громадах облачных гор, в хмуром сумраке будет мятежный непокой, зов и печаль, разбитость надежд и ожидание чуда, но уже никогда, ни разу, не проглянет сиреневой зимней успокоенности... До новой зимы, до нового того, тайного, зимнего дня, когда ляжет на поля и леса опять и вновь сиреневое зимнее солнце. И когда Иван гнал коня, уже подъезжая к Звенигороду, был именно такой день, сумасшедший и синий, в прорывах тяжелых туч, и колючий снег бил в лицо, и конь закуржавел весь, точно сединою покрытый, и у самого, чуялось, обмороженно горит все лицо, а все равно, все одно - пахло весной! Пока гнал легкие щегольские |
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
